Выпускник ГИТИСа Сергей Газаров: Я привык строить театр с нуля, меня этим не испугаешь

Начинать работу с нуля выпускник ГИТИСа, новый художественный руководитель Театра Армена Джигарханяна Сергей Газаров не боится. Он хочет возродить вверенный ему Театр и добиться аншлагов. Газаров может перенести туда свой «Амстердам» из «Современника», но не готов делать постановки в угоду публике. Об этом режиссёр и актёр рассказал в интервью «Известиям» в первые дни после своего назначения.

— Ещё за несколько месяцев до вашего назначения ходили слухи, что вы возглавите другие коллективы. Как вы относились к такому заочному «сватовству»?

— Ну как сказать. Оно не то, чтобы заочное, со мной это всегда обсуждали. Департамент культуры Москвы захотел поставить меня во главе одного из столичных театров. На протяжении трёх лет мне предлагали разные коллективы. Первое, что предложили, — Театр Джигарханяна, от которого я отказался.

— Ещё до болезни Армена Борисовича?

— Да, это года три назад было. Я не счел правильным вмешиваться в жизнь театра, где есть действующий худрук.

— А правда, что Александр Ширвиндт предложил вам свой Театр сатиры?

— Я именно так расценивал наше с ним знакомство и разговор после просмотра им моего спектакля «Ревизор» в «Табакерке». Александр Анатольевич сказал, что увидел режиссёра, который может развить достаточно специфический театр «Сатиры». И мы договорились, что я выберу пьесу и поставлю её там. Я предложил спектакль «Балалайкин и компания», Ширвиндт с удовольствием принял эту идею. Мы даже сделали распределение ролей.

Мне известно, что не одному мне он сказал, что видит меня в «Сатире». Ко мне подходили артисты этого театра и говорили, что знают о моем возможном назначении.

— Что помешало принять предложение Ширвиндта?

— У меня есть ощущение, что директор театра был против и не испытывал энтузиазма от моей кандидатуры. Тогда меня бы ждал большой конфликт с ним.

— Почему вы остановили выбор на Театре Джигарханяна?

— Я бесконечно уважаю Армена Борисовича. Он был моим хорошим товарищем и очень много значил в моей жизни. Мы вместе с ним работали несколько лет, когда этот театр еще только начинался. Может поэтому я никак не мог принять приглашение при жизни Джигарханяна. Последние его годы были тяжелыми, и все надеялись, что это пройдет, но сложилось трагично. Теперь его детище нуждается в помощи.

Сейчас многие меня поздравляют с назначением и при этом сочувствуют: мол, как же я попал в такое…

Мне им трудно объяснить: я привык строить театр с нуля, меня этим не испугаешь. Когда строишь для себя, точно знаешь, что в результате получится.

— Вы хотите перестроить Театр Джигарханяна под себя?

— Когда новый человек приходит в слаженный коллектив, то там особенно не перестроишь. Надо учитывать много разных течений, интересов и прочее. Я лично не могу долго находиться в каком-то одном процессе. Мне надо двигать его: такой темперамент. Поэтому надеюсь оживить Театр Джигарханяна.

Там странная схема работы. Театр играет два или три раза в неделю. К такому я не привык. Я к выходному-то в театре отношусь со скепсисом.

— Планируете ли вы внести изменения в репертуарную политику? Будете ли снимать спектакли?

— Для того, чтобы что-то править, снимать или оставлять, надо отсмотреть репертуар и понять, насколько это соотносится с представлением о современном театре.

Правильная репертуарная политика определяет лицо театра. Я против «хорошей коммерческой истории», в которой нет места искусству. С какого перепугу играть только для зарабатывания денег? Что, мало хороших пьес? Не стоит относиться к работе как к возможности выживания. Не надо ложиться под зрителя и говорить: за что платят, то и будем играть. Это уже какая-то проституция. Так можно скатиться слишком низко и уже не подняться.

— Когда в последний раз вы были на спектаклях этого театра?

— Давно, лет пять или шесть назад. Честно говоря, даже не помню, что смотрел. С одного спектакля просто ушел, не досмотрев до конца. На меня увиденное произвело ужасающее впечатление. Но, наверное, это устраивало руководство. Не хочу никого обижать. Я как зритель сходил, посмотрел и сделал выводы.

— Вы работали в этом театре. Помните полные залы?

— Не помню. Полные залы были на малой сцене. Но зал в 100 мест по определению должен быть забит. Я-то вообще считаю, что аншлаг обязателен. А в противном случае зачем ставить и играть? Сегодняшняя ковидная ситуация хоть и вынужденная, но на меня она действует удручающе и вызывает панику. Артисты на сцене делают все правильно, но энергообмена с залом нет.

— Вы хотите сказать, что актёрам сложно играть на четверть зала?

— Если нарушен энергообмен между зрительным залом и артистом, на сцену будто опускается пожарный занавес, и актёры играют в пустоту.

Полную версию интервью читайте на портале «Известий».