Памяти Андрея Александровича Якубовского

Андрей Александрович Якубовский был широким человеком. Ему нужен был весь мир, он держал руку на его пульсе, улавливал перемены в общественной атмосфере, сопряжение близкого и дальнего,частного и глобального. В Париже он читал лекции о русском театре, в Чебоксарах мог рассказать о последних парижских премьерах. Он прекрасно знал и то, что происходит и в российской глубинке, и в Генуе или Вильнюс.

Сын театрального педагога и актрисы МХАТ, он сызмальства жил театром, для него был родным воздух кулис, он видел изнанку театральных буден, удивительные взлеты искусства. Поступив в 1958 году на театроведческий факультет ГИТИСа на курс, которым будет руководить великий Борис Владимирович Алперс, Андрей удивлял весомостью своих высказываний, готов был поспорить с Мастером, вспоминавшем о своих беседах с Мейерхольдом и Блоком. Якубовскому всегда было свойственно стремление дойти во всем до самой сути, с чем бы он ни сталкивался. Он предельно сосредоточенно разбирался и в чересполосице международных фестивалей, и в процессах, происходящих в театрах СССР, а затем России и ближнего зарубежья. Неутомимый путешественник с солидным интеллектуальным багажом, он выявлял как общую панораму театральных движений, так и крупные планы самых примечательных событий.

Широта его сказывалась еще и в другом. Один из ведущих критиков, историк театра, он был театральным мыслителем. К этому призывал один из важнейших его учителей Григорий Нерсесович Бояджиев, и этого требовала его натура. После России на втором месте у Андрея Александровича стояла Франция. Ему близок был скептический, разящий и плодотворный дух французского Просвещения. Наделенный недюжинным критическим умом, он мог о чем-то выносить жесткие суждения, над чем-то метко подтрунивать, но главное для него было, как завещал Спиноза, не восхищаться, не возмущаться, не отвергать, а понимать.

Не случайно его перу принадлежит столь вдумчивое исследование о «Парадоксе об актере» Дени Дидро, проникающее в логику рождения сценических образов. Дар просветителя побуждал Якубовского, откладывая перо, превращаться в блестяще эрудированного преподавателя театральных вузов и, конечно же, ГИТИСа.

Нам будет не хватать ироничного, трезвого, рассудительного голоса коллеги, товарища, учителя, но он вновь начинает звучать, когда обращаешься к его многогранному творчеству.

В.Ю. Силюнас