Говорим с педагогами кафедры ИФЛИ о XX веке

Уважаемые слушатели!

Наконец-то XX век. Лучше о нем не говорить. По разным причинам.

Давайте назовем хотя бы две. В любом разговоре о XX веке ощущается или радикализм, или неряшливость, или пауза затруднения. Причин множество: о них прочитаете в любом учебнике. Более того, этот век – биография каждой семьи. Не менее важно – мы живем в парадигме XX века, и все слова, которые вменяются нам в обязанность, рождены этим же событием. Как бы то ни было, культурологическое самодовольство в оценке века объяснимо уязвимой позицией: я жил тогда, был свидетелем, даже приложил к его обетованию руку, жест, перо, голос и далее. Неряшливость в комментарии  XX века – результат самоуверенного приложения апробированных в культуре схем к живому процессу. Позиция затруднительной  интерпретации столетия, наверное, заслуживает самого серьезного внимания. Хотя бы потому, что она компромиссна, да, она условна, приблизительна, недостаточна, но она ближе к тому, что Ж.-П. Сартр называл неангажированностью. Нужен пример? Пожалуйста. Максим Горький до 1990-х гг. был самым великим писателем, начиная с Сапфо, Петрарки и любого из Толстых. Сегодня Горький едва различим между О. Генри и А. Грином. Многие обыватели и разгулявшаяся в студентообожании говорливая профессура засовывает великого писателя еще дальше. Одно время в культурном фаворе был психологический транс, который сменился молебном в адрес художественной простоты; экстаз от реалистической горечи переходил в восторженность от невротизма сюрреализма. Затем мифологизм был номинирован на статус единственно верного субститута вечности. Потом все повторилось и не раз.

Словом – жонглирование концептами и клоунадой идей и искренняя вера в торжество определенной эстетики – в тот или иной исторический момент преподносились лекарством, которое предельно истина и совсем не от скуки.

Предназначение культуры – давать человеку компас. Каждое поколение ищет в культуре фигуру устойчивости. 

Все мы канатоходцы над пропастью жизни – осторожно перебираем ножками дрожащих слов и невротических образов над бездной  самонепонимания. Мы – ежедневные рабы потребительского высокомерия, мещанской заносчивости –  нуждаемся в словах или жестах нашего XX века, которые с некухонным трагизмом, с кровью очевидности, со сдержанной грацией, философской настороженностью и этическим максимализмом могли бы нас подстраховать в момент, когда душа готова сорваться в отчаянии.

Речь идет о XX веке, когда начался XXI век никто не знает. Метрика годов не соответствует метаморфозам мышления. Именно об этом идет разговор кафедры ИФЛИ ГИТСа в рамках проекта «Дух времени».

Приглашаем к просмотру первой части лекции о XX веке.