«Известия» о спектакле Елизаветы Корнеевой «Капулетти и Монтекки»: Малоизвестный шедевр Винченцо Беллини поставили без декораций, но с актуальным подтекстом

Ромео-женщина целуется с Джульеттой в ванне, бойцы Монтекки и Капулетти в кожаных куртках маршируют через зрительский зал, а битва двух кланов оказывается рукопашной в слоу-мо. Всё это можно было увидеть на спектакле-открытии региональной программы фестиваля музыкальных театров «Видеть музыку», проводимого при поддержке Министерства культуры. Выпускники Московской консерватории и ГИТИСа сделали антрепризную постановку «Капулетти и Монтекки» Беллини, которая после премьеры в Театре им. Н.И. Сац будет показана и в других городах. Смесь эпох и стилей здесь оказывается не столько художественным, сколько практическим приёмом, обусловленным гастрольной природой. Но, пожалуй, эту цену стоит заплатить за возможность живого знакомства с малоизвестным шедевром бельканто.

Итальянский композитор первой трети XIX века Винченцо Беллини известен в первую очередь по опере «Норма», арию Casta diva из которой знает, наверное, каждый. Также регулярно ставятся его «Сомнамбула» и «Пуритане». Остальные же произведения Беллини — редкие гости на театральных сценах. Не самая успешная судьба и у адаптации легенды о Ромео и Джульетте. Возможно, одна из причин — в решении поручить партию Ромео женщине, меццо-сопрано. В те годы традиция певцов-кастратов ещё была жива, хотя уже шла на спад, и подобные гендерные фокусы воспринимались спокойно — лишь бы вокал был хороший да музыка красивая. Но в будущем постановщики просто не понимали, что с этим делать.

Да, персонажей-подростков нередко поручали петь низким женским голосам — достаточно вспомнить Ваню из «Жизни за царя» Глинки и Леля из «Снегурочки» Римского-Корсакова. Но тем самым их как бы лишали пола, подчеркивали дистанцированность от любовных коллизий. Главный же романтический герой должен быть, конечно, тенором. В крайнем случае баритоном. «Капулетти и Монтекки» в этот стереотип никак не вписывается.

Другая проблема — фабула. Во всем мире история о Ромео и Джульетте ассоциируется понятно с каким автором, хотя и придумал её вовсе не он. У Беллини от Шекспира осталось весьма мало. Здесь не просто враждующие семейства, а средневековые политические кланы — гвельфы и гибеллины, Ромео — военачальник, возлюбленные вместе ещё до начала действия, а главный злодей — отец Джульетты Капеллио. В общем, на «честную» оперную адаптацию повести, которой нет печальнее на свете, произведение Беллини не тянет. Но, может, в этом и плюс с точки зрения наших дней. «Капулетти и Монтекки» даже без всяких режиссёрских изощрений выглядит как экспериментальная вещь из разряда тех, которыми пугают театралов-консерваторов — слишком велико несовпадение с хрестоматийным сюжетом и образами.

Впрочем, выпускница ГИТИСа (Мастерская Г.Г. Исаакяна), режиссёр Елизавета Корнеева и художник-постановщик Екатерина Агений решили пойти дальше — не только избавились от всякого исторического антуража, но и вовсе обошлись без декораций. Опера играется на фоне чёрных занавесов. Оркестр сидит в глубине сцены. А весь реквизит ограничивается платьем с длинной фатой, чемоданом да белой пустой ванной, в которую периодически погружается то одна Джульетта, то она же вместе с Ромео. Чтобы хоть как-то разнообразить действие, авторы решили задействовать зрительный зал. Персонажи проходят между рядами, используют двери партера вместо кулис, садятся на кресла или на пол, прямо у ног публики. «Движухи» это действительно добавляет, смысла — едва ли.

Причина визуального минимализма объясняется просто: возить такой спектакль по городам и весям — одно удовольствие. Ванна и чемодан найдутся везде, а больше ничего и не требуется. У зрителя, однако, возникает тройной диссонанс: во-первых, из-за сюжетного несовпадения оперы с шекспировским оригиналом, во-вторых, из-за эстетического несоответствия постановочного антуража историческим мотивам (не столь важно — средневековым, XVI века, когда Шекспир писал пьесу, или XIX, когда Беллини сочинял оперу).

Нежная брюнетка Валерия Бушуева (Джульетта) и брутальная блондинка Екатерина Лукаш (Ромео) радовали слух, соответственно, уверенными верхами и низами, а главное — удачно контрастировали друг с другом актерски. Но, оставив Ромео длинный хвост, режиссер, кажется, демонстративно отказалась от попытки замаскировать певицу под юношу. Потому, несмотря на все усилия пары, в их пылком взаимодействии испорченный зритель XXI века неизбежно прочитывает вариацию на «Жизнь Адель» Кешиша. Ну, а впрочем, почему бы и нет? Новые времена — новые смыслы. И только любовь вечна.

Источник: «Известия»