Премьера оперы «Любовный напиток» в постановке выпускника ГИТИСа Константина Камынина пройдёт в концертном зале «Зарядье»

1 ноября в концертном зале «Зарядье» состоится премьера обновленной версии оперы «Любовный напиток» Доницетти в постановке выпускника ГИТИСа, режиссёра Константина Камынина. В постановке заняты артисты и оркестр московского театра Conlucia, директором и главным режиссёром которого является Камынин. В интервью Вести.Ru он рассказал о предстоящей премьере и о своём театре.

– Константин, в чём необычность постановки?

– Мы проработали все акценты в этой истории, превратив её из классической комедии в тонкую драму. Каждый артист будет проживать эту историю, отдавая что-то своё, личное. На репетициях мы доводим мизансцену до нужного накала, чтобы получить на сцене то, что нам требуется. Современный зритель крайне требователен. И мы обязаны его удивлять не только «красиво спетыми ариями».

– Для постановки вы выбрали зал «Зарядье». Почему?

– Концертный зал «Зарядье» – самая востребованная, популярная и идеально технически оснащенная для живого исполнения площадка в России. Мы счастливы, что наша постановка включена в репертуар «Зарядья».

– Вы – директор музыкального театра Conlucia, силами которого осуществляется постановка. Расскажите, как создавался театр?

– Театр создавался не только моими усилиями. Важнейший человек, который прошёл вместе со мной буквально огонь и воду, это Светлана Высоцкая. Ещё студентами, ГИТИСа, мы придумали наш театр. Мы хотели создать нечто настоящее, искреннее, чистое, чтобы трогало до глубины души каждого зрителя. Мы хотели той самой «правды», о которой писал «великий учитель музыкальной правды» Александр Сергеевич Даргомыжский. К этому мы активно стремимся.

– Как вы пришли к оперной режиссуре? Почему именно опера, а не драмтеатр или кино?

– Я с детства люблю музыку и музыкальный театр. Совершенно спонтанно поступил в ГИТИС на режиссуру музыкального театра. Погружаясь в мир оперы, я понял, что с точки зрения художественной выразительности нет ничего лучше. Это симбиоз пения, актёрской игры, звучания живого оркестра, режиссуры… В планах нашего театра постановка «Риголетто», «Золушки», «Иоланты», «Лючии ди Ламмермур», «Волшебной флейты». Но, должен вам признаться, в последнее время ко мне всё больше и больше обращаются с предложениями снимать кино и рекламные ролики.

– Ваш путь в оперную режиссуру довольно извилист: Московский государственный университет геодезии и картографии, потом ГИТИС. Как так получилось?

– Ещё в школе я занимался в театральном кружке. Способности режиссёра у меня стали проявляться уже в 10-11 классах. Я начал ставить любительские мюзиклы и спектакли и понял, что мне это дается легко, мне это нравится. В 11 классе я был удостоен губернаторской премии за творческие достижения. По настоянию родителей первое высшее я получил в техническом вузе. Условие было такое: «Получи нормальнее высшее образование, а дальше иди учиться куда хочешь». Я выполнил условие родителей и очень им благодарен, потому что они думали о моём будущем, о «подушке безопасности». После первого высшего я сразу поступил в ГИТИС.

– Вас называют учеником Кирилла Серебренникова. Чему он вас научил, и кто еще из мастеров на вас повлиял?

– Когда я был на четвертом курсе ГИТИСа, Кирилл Серебренников взял меня ассистентом в спектакле «Чаадский» в театре «Геликон-опера». Это была чрезвычайно сложная работа, в том числе в организационном плане. Было непросто, но я получил бесценный опыт. Я видел создание такого проекта с первого постановочного дня и до самой премьеры. Кирилл Серебренников подарил мне такую возможность. А в ГИТИСе я учился у мастера Юрия Константиновича Лаптева. Это замечательный мастер, очень строгий и требовательный, у которого я постигал основы режиссуры.

Полную версию интервью читайте на сайте Вести.Ru